Пока Фелипе футболил мяч, Мануель решил не упустить возможности насладиться моментом, когда они с Мией одни. Или почти одни. Он остановился, повернулся к жене, и, обнимая её, произнёс:
— Крошка, ты не забыла, что мы сегодня идём на ужин с какой-то важной шишкой?
— Во-первых, не называй меня крошкой, это немного пошловато звучит. Во-вторых, эта “шишка” — новый поставщик ткани.
— Прости, милая. Просто, когда ты рядом я не могу нормально соображать.
— Так может мне уйти? — с игривой улыбкой спросила Мия.
— Нет, нет, нет, — Ману замотал головой, чем рассмешил девушку, и прижал её сильней к себе. — Ты ведь знаешь, что я тебя не отпущу, даже если ты будешь сопротивляться.
— А кто сказал, что я буду сопротивляться?
— Правильно, не будешь. Ты ведь не можешь передо мной устоять. Перед таким умным, красивым, обаятельным мексиканцем, — Мануель гордо поднял голову.
— Кто это тебе такое сказал?
— Ты.
— Я? Когда это? — Мия невинно захлопала ресницами.
— А ты не помнишь? Тогда может мне удастся освежить твою память?
— Фели, не уходи далеко, — сказала она сыну, а потом обратилась к мужу. — Ну, можешь попробовать, — улыбнулась бывшая Коллучи, зная, что он собирается сделать.
И Ману поцеловал свою Мию, дорогую, любимую Мию, без которой он не может прожить и часа.
После смерти Франко Ману продолжил дело Коллучи и теперь он полдня сидел над бумагами. Он последовал примеру отца Мии и перенёс офис домой, но, не смотря на это, дома не бывает самой Мии, и это убивает. Вечные съемки, презентации. А он скучает по ней. Да ещё как! Хорошо, что на свете существует такая вещь, как телефон. Ману становится немного легче, когда он слышит голос любимой. А когда Мия приходит домой, что бывает очень редко, потому что Ману сам заезжает за ней: так хочет увидеть её и поцеловать, то он чувствует себя самым счастливым человеком на свете. В общем, если говорить одним словом, то Мануель Агирре влюблён до потери пульса. И это чувство взаимно. Он это знает. Он видит это в её глазах. Видит этот огонёк, который зажигается в серых омутах от осознания того, что он рядом и никогда её не бросит. А как он её может бросить? ... Об этом даже думать не хочется.
Вот и сейчас, не замечая никого и ничего вокруг, они вовлеклись в нежный поцелуй. Со стороны казалось. Что ничто им не может помешать. Но это не так. Оторвал их друг от друга оглушительный визг тормозов.
Чета Агирре с тревогой в глазах уставились на проезжую часть, которая уже успела заполниться людьми. Мия со страхом перевела взгляд на Мануеля. Он тоже чувствовал, что произошло что-то не поправимое.
Затем всё происходило, как во сне.
Они бросились к толпе людей на дороге. Растолкав всех, их глазам открылась душераздирающая картина. Разум отключился, и они оба перестали понимать, что произошло. Потом были только обрывки воспоминаний.

Крик её души… слёзы его сердца… лужа крови… мальчик… маленький мальчик… такой родной… в этой красной жиже… живой… пока живой… шум людей… она прижимающая почти мёртвого сына к груди… слёзы на щеках… хочется кричать… но что-то сдавило горло… он, сидящий рядом на асфальте… дрожащей рукой не может набрать номер… номер скорой… в сердцах разбивает мобильный о землю… спасительный звук… звук сирены машины медицинской помощи… больница… они в объятиях друг друга… в ожидании… поток нескончаемых слёз… врач… слова… такие жестокие… как ножом по сердцу… “Мы ничего не смогли сделать”… истерика… темнота и тишина…

Отрывки из дневника Мануеля Агирре.
Никогда не думал, что дойду до того, чтобы писать дневник. Дошёл. Мне сейчас очень плохо. Надо выговориться…
Сегодня мы потеряли сына. Как такое могло произойти? Не досмотрели. И я этому виной. Правда, когда об этом узнала Мия, то запретила мне даже так думать. Не хватало ещё, чтобы она винила себя!
Невольно вспоминается день, когда я узнал, что Мия беременна. Это было в конце последнего курса университета. Мы сидели в кафе, она притащила меня туда, чтобы сказать, что-то важное. Мия ужасно нервничала, а когда всё же сказала пару слов “я беременна”, я думал, что упаду со стула. Она из-за моего ступора подумала, что я расстроился, и чуть не расплакалась. Глупенькая. Я подскочил и начал утешать её и доказывать как я рад. Тогда я был на седьмом небе от счастья. А сейчас моего сына не стало.
За что?! За что Господь отнял его у нас?
Когда мы пришли домой, Мия плакала у меня на плече. Я сам был в таком же состоянии. Боль, застывшая в душе, жгла изнутри.
Сейчас Мия закрылась в ванне. Я очень беспокоюсь за неё. Она в таком состоянии может натворить глупостей. Но я знаю, что она не сделает этого. Ради меня. Мы ведь обещали друг другу. …

… Вчера прошли похороны. Были практически все. Но этот день был ужасен не только осознанием потери нашего мальчика, но и тем, что я начал чувствовать. Я начал ощущать, что Мия стала от меня отдаляться. Правда, это не заметно и она ведёт себя как раньше, но сердце меня не может обмануть.
Я спросил у неё, что случилось, но Мия лишь отнекивалась. …

… Уже три часа ночи. Мии нет. Я ужасно волнуюсь и не нахожу себе места. Мобильный отключила, мне ничего не сказала. А когда я заехал за ней на работу, сказали, что уже ушла. Я обзвонил всех знакомых, о ней никто ничего не знает. …

… Вчера Мия пришла домой выпившая. Всю ночь ей было плохо, и уснула она только под утро. Я был всегда рядом.
Моя малышка никогда не пила. Даже на свадьбе. Что с ней происходит? ...

… Утром Мия подошла ко мне и попросила перебраться в другую комнату. Я спросил зачем, а она промолчала и ушла. Я выполнил её просьбу и перенёс свои вещи в другую спальню. …

… Сегодня мы, первый раз за историю нашего трёхлетнего брака, поругались. …

… Да что она понимает?! Ничего! Женщины никогда не скрывают своих страданий, а мужчины горюют в себе. Разве она может знать то, что я каждый день, лёжа на кровати, рассматриваю фото сына и вспоминаю все связанные с ним моменты? Часами! А потом оказывается, что у меня подушка вся промокла от слёз. Она этого не видит! Конечно, ведь она выгнала меня с нашей спальни! Она думает лишь о себе! Она просто эгоистичная дура! …

… Я слишком разошёлся! Так попытаюсь вспомнить, почему я накричал на Мию.
Я всё же решил выяснить, что между нами происходит. Я сказал, что сейчас тяжёлые времена и нам, наоборот надо быть вместе, но она опять не стала меня слушать и собиралась уходить, а я схватил её за руку и на повышенном тоне попросил мне всё объяснить. Мия сказала, вернее мы уже перешли на крик, что удивляется моему спокойствию. Что я не горюю по сыну. В то время, как она по ночам не спит и плачет в подушку. Я наговорил ей всяких гадостей. …

… Я уже жалею о том, что наговорил своей маленькой девочке. Ей сейчас ужасно плохо, я понимаю её.
Нужно завтра вымолить у неё прощения. Сейчас она, наверное, уже спит. …

… Пытался сегодня попросить у Мии прощения за сказанное вчера, но она меня игнорирует. Правильно. Я слишком больно сделал ей своими словами. …

… Я не знаю, что делать! Я очень хорошо чувствую то, из-за чего Мия страдает, и хочу ей помочь, но она меня к себе не подпускает. Я очень люблю её и с трудом переношу боль в груди, которая удваивается, при виде моей Мии такой беззащитной. …

… Я виноват во всём! Это я виновен в смерти сына! Если бы не моя похоть, наш мальчик был бы жив. Поэтому я и решил делать всё, что захочет Мия. Я решил её не беспокоить. Но она не знает, что я слежу за каждым её движением, пытаясь не попадаться ей на глаза. Я виноват перед ней. Ужасно виноват. …

… Сегодня вечером Мия пришла ко мне поговорить. Она сказала, что хочет переехать. От меня. Я спросил, хочет ли она развестись, но Мия сказала, что у неё даже в мыслях такого не было. Я вздохнул с облегчением. Я сказал, что сам могу съехать, но она не захотела этого. И после небольшой паузы, сказала, что пойдёт собирать вещи.
Нет. Я ничего не мог сделать. Я просто стоял и понимал всю безнадёжность ситуации.
Но я не хочу её терять! Не хочу отпускать!
Хватит бездействовать! Пора хоть раз, что-нибудь сделать! …

… Когда я пришёл к ней в комнату, она уже собрала половину чемодана. Я умолял её остаться.
Мы поговорили.
Мие ужасно плохо. И всё дело во мне. Я напоминаю ей о сыне. О нашем маленьком Фелипе. Нет, она так не сказала — мне так шепчет сердце.
Но мне всё же удалось удержать Мию дома. Я пообещал, что буду реже попадаться ей на глаза. Правда, она хотела что-то возразить, но я не дал. Просто попросил ничего не говорить и ушёл.
Главное, что моя девочка остаётся! …

… Сегодня утром мы столкнулись в ванной. Я хотел уйти, но Мия меня остановила. Сказала, что раньше ванна была общей и что я не обязан её освобождать ради неё. В общем, я остался. Мы занимались своими делами, как Мия вдруг сказала, что мне пора побриться. Раньше она всегда обращала на это внимание. Ей не нравилась моя колючая щетина. Да, что я пишу?! Мия просто не переносила меня с бородой. Не то, чтобы её было противно, просто не нравилось. А я ради неё готов на всё. Я глянул в зеркало. Да. Я даже не заметил, что уже два дня не брился. А Мия заметила. Моя маленькая девочка наблюдает за мной. …

…Вечером Мия пришла ко мне поговорить. Всё было как неделю назад. Я ужасно перепугался, что она опять решила переехать или ещё чего хуже. Я просто подошёл и, приложив свой палец к ёе губам, попросил ничего не говорить.
Кто же думал, что одно прикосновение, сведёт меня с ума? И, похоже, не меня одного. Время будто остановилось. Мы замерли. Я провёл пальцем по её губам, потом по щеке и больше не смог держаться. Я просто прикоснулся своими губами к её. Мне это было нужно. И не только мне. Дальше мы просто не смогли остановиться, это было бы слишком тяжело. Всё было как будто в первый раз, только сейчас в поцелуе присутствовала жадность и трепетность одновременно. Мы утонули в вихре ощущений. И вынырнули довольно не скоро. Я так долго не ощущал её рядом, что думал, сойду с ума. Я просто задыхался от одного её прикосновения, а Мия трепетала от моих ласк. В эту ночь не было слов, была только страсть.
Вот сижу и вспоминаю, прокручиваю произошедшее как плёнку. Помню каждое прикосновение.
Сейчас моё солнышко спит. И я оберегаю её сон…
Повернулась во сне и обняла меня. Прижалась как ребенок, ищущий защиты. Защиты, которую я смогу ей дать.
Может теперь у нас будет всё хорошо? …

… Напрасно я надеялся, что всё у нас будет хорошо.
Она ушла.
Я проснулся, Мия собиралась уходить. Я попытался её остановить, но она начала нести какой-то бред, что не должна была так делать, что я не смогу её простить. Потом расплакалась и убежала.
Что происходит? Что с ней происходит? Я просто скоро сойду с ума.
Опять выросла эта стена, которая обвалилась ночью. Правда, теперь она тоньше. …

… Мии уже больше чем сутки нет дома. Я нервничаю. Я переживаю. Да я просто схожу с ума! Уже бывало, как-то раньше, что она уходила, но не больше чем на 16 часов. А прошло уже 24! Ушла вчера утром. Я даже поздно вечером осмелился позвонить ей на мобильный. Она ответила. Я спросил, когда она придёт. Там, конечно было шумно: видно проезжая часть была от неё не далеко, но те слова, что я услышал, до сих пор стучат у меня в голове. “Ману не волнуйся, я скоро буду. Обещаю. Ты только не переживай. Со мной всё в порядке. Всё. Мне пора. Целую. Пока”.
Я сначала даже не поверил, что это она. Моя Мия. Её голос был такой нежный, такой родной. …

… Уже 10:07. Моей жены ещё нет. Я уже раз двадцать звонил ей на мобильный, Мия не берет. …

… 15:35. Мия не отвечает на мои звонки. Да и не только на мои. Мне уже звонило несколько человек и спрашивали где она.
Я решил звонить в полицию. …

… Уже утро. Я не спал всю ночь. Я вообще не спал три дня.
Благодаря тому, что наша семья довольно известна, копы сразу вплотную взялись за поиски Мии. Сначала они предположили, что Мия просто сбежала к любовнику. Да как они смеют такое говорить?! … Помню, что нас долго разнимали с обидчиком. А я так хотел его убить!
Пока поиск не дал никаких результатов. …

… Прошла неделя. Я умираю от горя. За месяц я потерял двух дорогих мне людей. Это просто невыносимо.
Полицейские остановили поиски. Они несут какую-то чушь, что Мия покончила с собой.
Да что они знают?! Ничего!
Мия сильная. Она не сделала бы такой глупости. Почему? Хотя бы потому, что она мне обещала!
А ведь её просто не нашли…
Я чувствую, что она жива. Верю, что моя девочка дышит…
И я буду жить ради неё. Ведь она вернётся, или я её верну.
Я в этом уверен.

Полтора года спустя.

Утро. Мануель Агирре сел на диван перед телевизором и включил новости. Каждое утро он сидел перед экраном, потом одевал костюм, в котором всегда ходил на работу и отправлялся в офис. Это продолжалось уже на протяжении года. За этот не большой срок он добился небывалых успехов. Ману даже стал спонсировать некоторые заведения. Как же он добился этого? Просто целыми днями был погружен в работу, и ничто не могло его от этого отвлечь… даже женщина… кроме одной, которой больше не было рядом… без которой мир потерял свои краски…
Вот и сегодняшний день был не исключением.
По новостям передавали какой-то бред, и когда Мануель уже хотел уходить, диктор произнес:
— Новость дня. Вчера Мануель Агирре подтвердил, что собирается спонсировать психологическую клинику…
— Вот чёрт! Я же человеческим языком сказал, что для начала сам съезжу туда и осмотрюсь, а потом выдвину свое решение о спонсировании, — ругнулся Мануель и, нажав на кнопку пульта, выключил злощастный ящик, который с утра пораньше успел подпортить ему настроение.

К пяти часам вечера Ману, на свое удивление, приехал в психушку, которая попросила у него помощи и которая, по мнению самого Мануеля, находилась в самом глухом и отсталом районе Аргентины. Врачи встретили его радушно и обращались с ним как с Богом. Как же ему всё это надоело! Как ему надоел этот костюм, эти люди, этот мир, в конце концов! Если бы кто-нибудь его понимал так, как это делала она! Было бы легче…
Начался осмотр клиники. Агирре с главным врачём и персоналом этого заведения монотонно расхаживали по желтым коридорам, и на удивление Мануеля никаких больных в коридорах не было.
— А где люди, нуждающиеся в помощи?
— Они сидят в палатах. Понимаете, не многие из них во вменяемом состоянии. Мы решили не рисковать.
Вдруг Ману увидел на скамейке впереди сидящего старика, лицо которого не внушало никакого доверия. Мануель на него подозрительно посмотрел, но удержался от комментариев. Просто прошёл мимо. Потом он заметил впереди по коридору шедшую, к нему спиной девушку, напевавшую какую-то мелодию, мотив которой показался ему слишком знакомым. Но тут он не выдержал и произнёс, стараясь указать врачу на бездарность их работы, ведь это уже второй больной попавшийся на пути:
— А это кто? Кто-то из персонала?
— Нет. Эта пациентка.
— Тогда почему она ходит по коридорам и вообще она нормальная? Ну, я имею ввиду, она на людей не бросается? — сказал Мануель, подозрительно наблюдая за девушкой, как будто боясь, что она вот-вот повернётся и набросится на него. Он немного замедлил шаг.
— Нет, она даже очень дружелюбная. Её нашли в лесу неподалеку отсюда. Она была в шоковом состоянии, но после нескольких терапий, вроде пришла в себя. Правда она сама не знает, как ее зовут. И вообще ничего не помнит. Но давайте лучше не будем о больных, а перейдём сразу к делу.
Девушка скрылась за поворотом.

Мануель Агирре до ужаса усталым пришел домой. Он развалился на диване и уставился в потолок. В голове всё время вертелся мотив той песни, которую он услышал в психушке. Она не выходила у него из головы, потому что была до боли знакома, но он не мог её вспомнить. Что-то в душе подсказывало, что эта песня из репертуара, давно распавшегося, Erreway.
Ману вскочил и направился к себе в комнату, вернее в их комнату. После исчезновения Мии он опять перебрался сюда, но 2 месяца спустя, не мог здесь находиться, из-за боли воспоминаний, и просто спал на диване внизу.
Мануель залез в ящик стола и достал три запылившихся диска мятежников. Он начал просматривать их содержание с “Memoria”, потом перешёл на “Tiempo” и, наконец, самый первый — “Senales”. Пока ничто ему не напоминало тот мотив, но, дойдя до 7, он понял, что это именно она… Их с Мией песня. Но почему?
Вдруг боль сдавила грудь, а глаза наполнились слезами. Мия. Ведь тогда она была рядом. Он мог прикоснуться к ней, обнять, даже против её воли, или просто смотреть на неё, видеть, как она улыбается, как светится огонёк, который он так любил, в её глазах. Ну и что, что в то время она была наивная, как ребёнок. Зато была рядом. А сейчас Мии нет. И осознание этого ещё больнее сдавило грудь. Из глаз покатились слёзы: не было смысла их больше сдерживать. Может со слезами уйдёт боль? Кто знает? Ведь он так давно не плакал…

Шестой час дня. Сеньор Агирре, у которого голова раскалывается от бессонной ночи, опять стоит напротив психиатрической клиники. Сегодня он должен был дать ответ по поводу спонсирования. Он вновь брезгливо прошелся по коридорам, в которых сегодня было больше людей, и, подойдя к кабинету главврача, постучал. Встретили его как всегда радушно, но когда узнали отрицательный ответ, то чуть силой не выставили его за дверь. Теперь Ману шёл к выходу и радовался, что всё удалось уладить так быстро. Хотелось побыстрее уйти с этого жуткого места.
Но вдруг в голову Мануеля, уже раз сотый за последние сутки, проникла песня, Amor De Engano. Мелодия застучала у него в голове. Опять. И это снова было невыносимо! Ну, почему какой-то психопатке надо было напевать именно её? Зачем? Затем чтобы помучить его воспоминаниями о Ней?
Мануель остановился, пытаясь прогнать проносящиеся картинки в мозгу. И везде была Она. Его Мия. Та, которая забрала его сердце собой при первой же встрече. Вдруг стало расплываться перед глазами. Только не надо плакать! Возьми себя в руки, Агирре! Так дыши глубже. Вдох, выдох. Вот так. С этим надо что-то делать!
Успокоившись, Ману поразмыслил и почему-то спонтанно пришёл к выводу, что ничего не станет с той девушкой, если он с ней немного поговорит. Хотя может и станет. В голове внезапно появилась очень нехорошая мысль. Мануелю вдруг захотелось сделать ей больно, причинить такую же боль, какую по её вине причинила эта злополучная песня.
Парень двинулся по коридору. По пути встречались очень странные люди, но в таком месте только такие и находятся. Некоторые смотрели на него безразлично, а некоторые как-то плотоядно. И тех и других Ману старался обходить как можно дальше.
А вот и тот поворот, куда она зашла. Осталось пару шагов до него, которые сделать он не успел. То, что увидел Мануель, буквально пригвоздило его к полу.
Из-за угла вышла та самая девушка. Светлые пряди выбились из-под косынки, ресницы опущены, глаза смотрели в пол. Она шла и вела рукой по стене. Ману просто не мог поверить глазам. Сначала он даже дышать перестал, боясь спугнуть ведение, но потом его тело наполнилось теплом. Теплом, которое пропало так давно. Но даже сейчас это было не главное? Главное что он ее нашел и теперь никуда не отпустит.
Пока Мануель просто смотрел на неё, девушка уже подошла к нему, и увидев преграду на своем пути подняла глаза и посмотрела ему в лицо.
Теперь не было никаких сомнений. Это она. Это её глаза. Это его родная Мия. Полтора года спустя он нашел её в… в психушке. Что? Что она здесь делает?
Пока парень с тупой улыбкой и неразрешенными вопросами в голове стоял напротив, девушка пристально осмотрела его и, прервав его мысли, произнесла.
— Ты новенький? Я тебя здесь раньше не видела.
Оцепенение также внезапно прошло, как и появилось. Глупая улыбка сошла с лица, и уже не хотелось прыгать и кричать от радости. Но не пропало желание прижать Мию к себе.
Она что издевалась над ним? Да что она такое говорит?
— Я … Посетитель… — кое-как произнес он.
— Да? И к кому ты пришел?
— К тебе…
Агирре увидел, как недоумение появилось у Мии на лице. И тут в его голову врезались слова доктора, сказанные накануне:
“… и вообще ничего не помнит…”
Эти слова отозвались больно в груди. Стало нечем дышать. Глаза защипало. Только не надо плакать… Сейчас она рядом… Ты должен ей помочь… Вытащить ее из этого состояния… Помочь вспомнить любовь, семью…
— Но я тебя не знаю.
Ману решил пока забыть обо всем, и просто радоваться тому, что Мия рядом. Но почему-то этого сделать не удавалось.
— А я тебя знаю, — он улыбнулся, когда увидел, что озадачил её. Но на душе всё также оставалось тяжело.
— Ладно. Давай для начала ты скажешь своё имя.
— Мануель.
— Правда? Мне очень нравится это имя. — Мия счастливо заулыбалась. У Мануеля, как у влюбленного парня, что-то екнуло в животе. — Оно самое красивое из тех, которые я знаю, — её улыбка немного померкла.
Так надо срочно увезти свою маленькую девочку из этого страшного места!
— Мия, может… — девушка испуганно дёрнулась, Ману запнулся, когда увидел, как на нее подействовало её же имя. “…Она сама не знает, как её зовут…” Черт, идиот, придурок! Надо быть более осторожным в словах.
Мануель нерешительно взял Мию за плечи, почувствовав, как она вздрогнула. Главное не повредить ей еще больше.
— Ты почти ничего не помнишь, — он пристально смотрел ей в глаза, которые завораживали. Так и хотелось забыть обо всём, прижать любимую к себе и окунуться в море чувств. Но поборов наваждение, которое не хотело его отпускать, парень продолжил. — Ты не помнишь и меня. А мы вместе учились и неплохо ладили, — он не стал вдеваться в подробности. Надо вновь получить ее доверие. — Я был и остаюсь твоим другом.
— Почему я должна тебе верить?
— Я не знаю.
— Но ты ведь правду говоришь?
— Конечно, я могу тебе это доказать!
— Как?
— Давай, для начала, я заберу тебя отсюда? — эта мысль самого первого момента крутилась у него в голове. — Мы поедем к нам домой… ко мне домой, и ты больше не вернешься в это место, — главное не дать ей сойти с ума здесь.
Мия немного задумалась. Хоть она и не очень хорошо знала этого человека, но что-то внутри ей подсказывало, что этому человеку можно доверять.
— Ты единственный человек, который не просто хочет забрать меня отсюда, который пришел ко мне. С которым я знакома… была, — девушка чувствовала, что он ни за что и никогда не обидит и не даст её в обиду. — Ты не представляешь, как трудно жить, ничего не помня. Не помня своего прошлого. Я не знаю, была ли у меня семья, любящие родители, любимый человек или дети, — на её глаза навернулись слезы. — Я помню лишь пару лиц. Но кто они? Не знаю.
— Я тебя понимаю. Сам однажды все забыл, — так хотелось обнять её, и Ману сделал бы это, но увидел её непонимающий взгляд. — Давай я, потом тебе всё расскажу? Поехали?
Мия кивнула. Мануель очень осторожно вытер слёзы с лица любимой девушки, всё ещё борясь с желанием вновь почувствовать её губы.
— Я только поговорю с главврачом. Подожди меня. Хорошо?
— Хорошо.
— Только никуда не уходи.
— Не уйду.
— Точно?
— Ты такой смешной, — Мия улыбнулась. Она видела, что он волнуется, но почему не понимала.
Ману не хотелось вновь оставлять Мииту, но надо, чтобы потом всегда быть рядом с ней. А Мия знала, что он вернется за ней. Знала. Откуда? Какая разница? Она просто присела на ближайшую скамейку и стала ждать.
Мануель побежал по коридору к кабинету главного врача. Теперь ему было наплевать на хищные взгляды больных и злые выкрики сиделок. Но когда он попытался поговорить с доктором, который так пропитался ненавистью к Агирре, то тот выставил его за дверь клиники и поставил на вход парочку громил-санитаров.
Что же делать? Ведь он обещал ей! Так надо успокоиться.
Мануель нервничал. А как тут можно не нервничать?! Он не должен оставлять Мию. Но как её забрать, если его не пускают в клинику?
Незаметно для громил он обошел здание, и решение пришло само собой.
Боясь не найти все еще свою жену, Ману выбил ближайшее к коридору окно и залез в него, молясь, чтобы его не услышали. Он оказался в неосвещенном маленьком ответвлении главного коридора. Слева была стена, справа дверь в палату, а прямо сам коридор. Ману осторожно выглянул из своего укрытия. Он увидел скамейку, а на ней до боли знакомую фигуру.
— Мия, — он позвал девушку как можно тише. Она обернулась и, увидев Ману, обрадовалась. Мия поднялась и зашла за угол к Мануелю.
— Я думала, что ты придешь через двери.
Её явно развеселила ситуация, когда она позади парня увидела разбитое окно.
— Потом объясню. Хорошо?
Мия кивнула, а Мануель взял ее за руку и повел к самодельному выходу.

Фары дорогой машины сеньора Агирре освещали путь до Буенос-Айреса. Ману уже час без остановки вел автомобиль, будто боясь, что за ним погоня, люди которые хотят забрать его любимую и драгоценную Мию. Девушка сидела рядом в его пиджаке и держала в руках фото группы Erreway, с которой Мануель не расставался, как и с фото семьи, но лучше пока это держать в секрете.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Нормально, ты не представляешь, как я тебе благодарна, за то, что ты увез меня оттуда. Как хорошо, что я больше не увижу эти стены. Ведь не увижу? — она с мольбой посмотрела на своего спасителя.
— Нет. Больше ты туда не вернёшься. Я тебе обещаю, — и Мануель слегка улыбнулся своей собеседнице.
— Значит это моя сестра, да? — переспросила Мия, указывая на Мариссу.
— Сводная. Твой отец женился на её матери. Сначала вы друг друга не переносили, а потом стали будто родными. Мари вышла за Пабло, блондин, который обнимает ее, и они четыре года назад уехали в Милан, с тех пор о них ничего не слышно. Об других наших однокурсниках я тебе дома расскажу и покажу их фотографии. Хорошо?
Он посмотрел на девушку. Мия немного нахмурившись, всматривалась в фото.
— Я здесь кое-что не понимаю.
— Что?
— Мануель, между нами что-нибудь было? — она внимательно посмотрела на Агирре.
Ману вздрогнул.
Нельзя, чтобы Мия узнала правду! Если она все вспомнит, то может опять уйти от него. А он этого не переживет.
— Э… Нет… А почему ты так решила?
Ми протянула ему фото. На снимке Мия и Ману нежно обнимались. Создавалось ощущение, что они были не просто друзьями. Вот дурак! Почему он такой не осторожный?!
— Э… У нас просто было очень удачное выступление. Вот мы… и… радостные такие.
Мия лишь посмотрела на него: раз он говорит, значит можно верить…

Автомобиль подъехал к дому.
— Вот мы и приехали, — сказал Мануель, выходя из машины.
Пара вошла в дом.
Ману повел Мию на второй этаж.
— Только я попрошу тебя не входить в две комнаты. А в остальном можешь быть как дома.
Мануель показал ей запретные двери: первая – это их бывшая спальня, а вторая – детская (спальня Фелипе). Только в этих двух комнатах он не менял совершенно ничего. Оставил все, как было. Но для Мии это оказался бы ларец с воспоминаниями: куча фотографий, писем, документов. Ей просто нельзя туда попасть!
— А вот это твоя новая спальня. Кстати, ты сама мне помогала с интерьером дома.
Они подошли к комнате, где должна была спать Мия.
— Ты заходи и располагайся, а я сейчас принесу твои вещи.
Ману уже собрался уходить, как услышал любимый голос
— У тебя есть мои вещи?
“Идиот! Дурак! Твоя неосторожность тебя погубит!... и не только тебя.”
Мануель опять повернулся к любимой и начал выдумывать на ходу.
— Я… ты… В общем ты как-то некоторое время жила здесь и у меня остались твои вещи.
— У меня, что не было своего места жительства?
“Моя умная девочка, ну, за чем ты задаешь такие вопросы?”
— Ты на тот момент поругалась с отцом, а я, как твой лучший друг, приютил тебя.
— А…
— Давай лучше ты сначала обустроишься, а потом я тебе все расскажу? — Ману мягко улыбнулся, когда увидел, как Мия немного занервничала и покраснела: ей было неудобно перед ним, он приютил её, а она взамен стала забрасывать его вопросами.
— Проходи, — он открыл перед девушкой дверь, пропуская её в комнату. — Я сейчас схожу за вещами.
И Мануель удалился.
Войдя в спальню, в которой он когда-то жил вместе с Мией, Ману подошел к шкафу, открыл его и стал выбирать нужные вещи.
Он никогда не лазил в гардеробе жены, и Мия это знала.
Мануель достал пару вещей с полки, и пока он нес их к кровати, оттуда выпала какая-то тетрадка. Видно она лежала между вещами. Положив всё на кровать, он вернулся и поднял тетрадь. Открыв ее, он наткнулся на подчерк Мии. Прочитав пару строк, Мануель понял, что не он один после смерти сына стал писать дневник. Сразу появилось желание узнать причину отстраненности Мии в те дни, до исчезновения. Но ведь нельзя её заставлять ждать. Захлопнув тетрадку, Ману положил ее на стол и продолжал выбирать вещи.
Когда он пришел к Мии в комнату, то увидел, что его солнышко уже спит. Устала. Парень положил принесённые вещи на кресло и осторожно присел напротив кровати, чтобы полюбоваться любимой. Как же давно он так не делал! А она почти не изменилась, только что немного похудела. Он ласково провёл рукой по её щеке, вновь ощутив это забытое ощущение её нежной кожи под своими пальцами.
— Вот ты и дома, моя маленькая, — шёпотом сказал Ману и также продолжил. — Я столько хочу тебе сказать. Но не могу сделать этого, когда ты в сознании. Ведь у меня сегодня было время. И я не смог. А сейчас могу. Я люблю тебя. Очень сильно. И меня разрывает изнутри от одной только мысли, что придётся тебе опять врать. Я не могу сказать тебе правды, я не хочу снова тебя потерять. Если это вновь произойдёт, то я просто умру, — Мануель удержался от соблазна поцеловать Мию, когда, проведя линии пальцами от щеки до подбородка, коснулся губ. — Сейчас главное, что ты рядом, и я буду оберегать тебя. А когда придёт время, то я тебе всё расскажу. Ведь я не смогу долго выносить боль ото лжи. А пока позволь мне насладиться тем, что снова могу тебя видеть, тебя чувствовать, прикасаться к тебе, вдыхать твой запах и видеть твою улыбку. А потом я откроюсь, и будь что будет, — Ману поднялся и осторожно, чтобы не разбудить свою принцессу, накрыл её одеялом, потом поцеловал в щеку, стараясь немного продлить контакт её кожи и своих губ, и произнёс. — Прости меня, Мия.
И опять эти слёзы. Но теперь не воспоминаний и потери, а боли и радости одновременно.
Мануель вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь.

Теперь можно заняться дневником Мии. Агирре долго мучили сомнения. Вдруг, то, что он прочитает, ему совсем не понравится? После весьма недолгой борьбы с собой, Ману сел на кровать в спальне и немного дрожащими руками открыл тетрадь.

Отрывки из дневника Мии Агирре.
Никогда не думала, что снова начну писать в дневнике, но сегодня произошло то, что заставило меня вновь этим заняться. Вместо того чтобы забыть все, я запечатлею это на бумаге. Зачем? Сама не знаю, но может с чернилами уйдет и эта боль?
Сегодня я и Ману потеряли сына. Его сбила машина, и он не выжил. Он был слишком маленьким и просто не вынес получивших ран.
Почему Господь отобрал его? Мы разве были плохими родителями?
Я не могу вынести эту боль! Но рядом мой Мануель и он поддержит меня. Я это знаю. …

… Сегодня прошли похороны нашего сына. И я кое-что поняла. Я смотрела на то, как закапывают моего сына, и понимала, что это я виновата в его смерти. Как я буду смотреть Мануелю в глаза? Я не хочу, чтобы он возненавидел меня за это! Но и я не смогу уйти. Просто не смогу. Я не хочу потерять ещё и его. Но как я буду жить, осознавая, что вина в смерти сына лежит на мне. Я ведь пыталась быть хорошей матерью, но видно у меня не получалось. Прости меня Мануель. …

… Сегодня я попросила Ману переехать в другую комнату. И он выполнил мою просьбу. Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня. …

… Мы поругались. Он хотел выяснить, что между нами происходит, а я ему так и не сказала. Я не хочу, чтобы он ненавидел меня. А он так и сделает если поймет, что это я виновата, что Фелипе попал под машину.
Мы стали кричать друг на друга, я начала нести какую-то чушь, а он как взъелся и наговорил мне много ужасных слов. Слов, которые одно за другим с адской болью пронзали не только слух, но и сердце с душой…
Такого Мануель мне еще никогда не говорил. Я до сих пор помню каждое слово. Если он действительно так думает, то я просто умру от разрыва сердца. Оно не сможет вынести этого. …

…Сегодня Мануель пытался поговорить со мной. Он просил прощения и извинялся, что наговорил мне всего не специально, что он так не думает. Мне стало немного легче. …

…Я решила переехать. Не хочу смущать Мануеля своим присутствием. Ему и так плохо, а тут еще я мотаюсь туда-сюда, и он из-за этого почти не выходит из своей комнаты. Не хочет меня видеть. Ну, что же. Это его право. Не буду ему мешать. …

…Ману уговорил меня остаться. Говорил, что может сам съехать, но я не хочу этого. Если он попросил меня остаться, значит, я ему еще не совсем безразлична.
Он сказал, что будет меньше попадаться мне на глаза, я хотела сказать, что и так его не часто вижу и что не надо этого делать, но Мануель не дал мне даже слова сказать. Попросил замолчать и ушел.
Зачем он, спрашивается, меня так мучает? …

… Сегодня мы столкнулись в ванной. Он хотел уйти, но я что-то сказала, уже сама не помню что, и он остался.
Может мой вид стал ему противен? Раньше он часами мог любоваться мной.
Хотя на что я могу рассчитывать, после того как убила сына? Ни на что! …

… Я совсем запуталась! Вчера вечером я пришла к Мануелю, чтобы поговорить. Но он опять мне не дал и слова сказать. Я тогда впервые за последнее время видела его глаза. В них читался страх. Страх что он может потерять меня.
А потом я вообще стала плохо понимать что происходит. Одно его прикосновение и я потеряла контроль. А затем разум вообще отключился, стоило только почувствовать его губы. Чувства нахлынули, и мы утонули в них. Я так долго не чувствовала его рядом, что думала, сойду с ума. Помню каждое его прикосновение.
На утро я проснулась и поняла, что все еще нужна ему. Но разве он сможет простить меня?
С этой мыслью я собралась уйти, но Ману проснулся. Я попыталась объяснить все, но мысли путались, и у меня ничего не вышло.
Я уже не знаю, что мне делать. Надо съездить к одному человеку и спросить совета. …

На этом записи закончились.

Мануель почувствовал дорожки слез на своих щеках и в порыве бросил тетрадь, что та ударилась о шкаф. Потом взялся руками за голову и не стал ограничивать слёзы пространством.
Как Мия могла только вообразить, она ему противна, как она могла только подумать, что это она виновата в смерти сына?! Теперь стало ещё хуже. Оказывается, он сам виноват, что потерял её. Надо было лишь во время поговорить. Но ведь Ману тоже думал, что убил Фелипе. И вот, что из этого вышло: Мия ничего не помнит, а почему? Может, с ней вообще до этого произошло что-нибудь ещё страшнее потери памяти? Хотя, что может быть страшнее?

Утром после бессонной ночи и постоянных раздумий Мануель спустился на кухню, чтобы приготовить завтрак. Он открыл холодильник и почти ничего там не нашёл. Что и не удивительно. Он обычно питался на работе, в кафе или ресторане. Что же делать? Самому идти в супермаркет за покупками? Нет. И на то была только одна причина: не хотелось оставлять Мию, которая могла в любой момент проснуться. Не долго подумав, Мануель взял телефон и набрал номер своего знакомого по работе.
— Алехандро Валескес слушает.
— Алекс, это Мануель.
— А, Мануель! Доброе утро. Что так рано? Есть какая-нибудь работёнка?
— Да.
— Тогда я буду ждать тебя в твоём кабинете. Когда ты приедешь?
— Я не приеду. Поэтому и звоню тебе. Ты не мог бы приехать ко мне домой?
Секундное молчание.
— Конечно. Жди через полчаса.
— Хорошо. И ещё. Заскочи по дороге в супермаркет и купи чего-нибудь поесть.
— Мануель. Ты меня за сегодня удивляешь уже второй раз. Сначала говоришь, что не явишься на работу, а потом просишь привезти тебе еды. В чём дело?
— Приезжай и я тебе всё объясню, — коротко сказал Агирре и положил трубку.

Как и ожидалось, через полчаса в дверь позвонили. Алекс знал, что Мануель не любит опозданий и задержек, поэтому не стал играть у него на нервах. Шеф как-никак, но в какой-то степени и друг. Только ему Ману мог рассказать свои проблемы. Хотя он уже давно привык к этому угрюмому человеку, который когда-то был жизнерадостной и приятной личностью, с которым было легко общаться, у которого крайне редко было плохое настроение. Настроение, которое превратилось в обыденное, после несчастного случая. Случая, изменившего не только жизнь сеньора Агирре, но и его подопечных.
Мануель открыл входную дверь и впустил в дом привлекательного высокого парня с каштановыми волосами.
— Проходи.
Он провёл гостя на кухню и стал разбирать пакет с пакупками.
Алехандро заметил что-то странное в поведении Мануеля. Что-то, что уже давно не видел. Он присел за стол и произнёс:
— Что случилось?
Ману оторвался от своих дел и посмотрел на гостя:
— С чего ты взял, что что-то произошло?
— Я же не слепой. Давай рассказывай.
Мануель сел за стол напротив друга и уже не смог сдержать счастливой улыбки.
— Я нашёл её.
— Кого?
— Мию.
Алекс усмехнулся.
— Я всегда думал, что ты скоро сойдёшь с ума. И вот это свершилось.
Мануель подскочил со стула. Валескес уже подумал, что шеф ударит его, но на его удивление Ману продолжал улыбаться искренней улыбкой. Эту улыбку многие не видели уже довольно долгое время.
— Я знал, что ты не поверишь. Пошли со мной, — Агирре вышел из кухни, и Алексу пришлось пойти за ним. Они подошли к двери одной из комнат дома. Мануель приоткрыл её и Валескес увидел на кровати безмятежно спавшую девушку. Девушку, которая внезапно пропала полтора года назад. Мия. Парень не поверил своим глазам. Неужели это она?
— Она просто ангел, — услышал Алехандро голос Мануеля и не мог с этим не согласиться, ведь она всегда была великолепна. С самого первого взгляда он влюбился в эту девушку. И если бы она не была замужем, то у него был бы шанс. Но, увы. Значит не судьба. И не смотря на это, он продолжал любить её и не показывать своих чувств. Но эта безответная любовь почему-то не доставляла ему боли. Почему? Может, потому что Мия была счастлива? Возможно.
— Пойдём. Я не хочу её разбудить, — сказал Мануель и тихонько прикрыл дверь.
Они опять спустились на кухню, и Алекс опять сел за стол и выжидающе посмотрел на Ману:
— Я знал, что рано или поздно ты её найдёшь. Но не думал, что так скоро. Рад, что она вернулась, — он расплылся в счастливой улыбке. Как же он скучал по этой красавице! — Она в порядке? Ну, здоровье?
Мануель погрустнел и снова сел напротив собеседника. У Алекса сердце упало в желудок, и он взволнованно спросил:
— Что такое?
Ману поднял на Алехандро глаза полные горечи:
— Она ничего не помнит.
— Как? Мануель, ты что шутишь?
— Такими вещами не шутят.
— Не может быть…
— Ты не представляешь, как мне хреново. Она не помнит абсолютно ничего. Ни меня, ни Фелипе, ни отца. Никого… — Ману спрятал лицо в ладони. Его сердце сжала костлявая ледяная рука. Было так больно, что на глаза навернулись слёзы. — И я не знаю, что делать.
— Расскажи ей. Помоги всё вспомнить, — Алексу было трудно смотреть на Ману, но он его понимал, как никто другой. Агирре убрал руки от лица и посмотрел на Валескеса. По щекам струились слёзы, а в глазах отражалась боль. Боль, оттого, что придётся врать.
— Я не могу.
— Но почему?! Ты должен.
— Я знаю. Но я не хочу вновь потерять Мию, — Алекс непонимающе смотрел на Мануеля и боролся с желанием чем-нибудь его треснуть.
— Я не понимаю, — кое-как удалось произнести ему вполне спокойным голосом.
— Я столько раз её терял, что ещё одного просто не переживу. Если она всё вспомнит, то может опять начаться всё сначала. Она опять может уйти… уйти и не вернуться, — Мануель, немного успокоившись видел как огонь злобы в глазах друга угасает. Ледяная рука отпустила сердце, как только Ману убедил себя, что так будет лучше.
Алекс отвернулся в сторону и обречённо произнёс:
— Ты эгоист.
— Я знаю это. Также я знаю то, что долго не продержу и расскажу ей чистую правду. Просто сейчас я могу подготовиться к тому, что будет. Пока у меня есть время, — он поднялся и принялся готовить завтрак.
— И многого ты ей не скажешь?
— Она не узнает только то, что нас связывает.
— Всё равно ты этим поступком доказываешь, что думаешь, только о себе.
— Нет, я забочусь ещё и о ней, — Агирре не хотел говорить про дневник.
— Ладно, делай как знаешь, — обречённо произнёс Валескес и поднялся, чтобы уйти.
— Подожди. У меня есть к тебе дело, — сказал Ману, но он не ожидал услышать отказ.
— Не проси. Я больше для тебя ничего не сделаю, — сказал Алекс не поворачиваясь, и продолжая идти к выходу.
— Это касается Мии, — но на эти слова Валескес никак не отреагировал. Тогда Мануель взял с тумбочки дневник Мии. — Она винит в смерти сына себя, — тихо произнёс он. Но Алехандро услышал.
Он повернулся к Агирре лицом и увидел, что тот протягивает ему тетрадь.
— Это я нашёл вчера вечером.
Алекс взял дневник, открыл его и прочитал первые строчки. Потом поднял взгляд к Ману.
— Что надо сделать?
— Съездить в психушку и узнать там всё о ней, а за одно и уладить.
— Куда?
— Там я нашёл Мию.
— Сделаю всё, что смогу, — Валескес не хотел знать подробностей. Он просто надеялся, что после прочтения дневника, гнев на шефа утихнет.
— Спасибо.

После ухода Алехандро, Мануель приготовил завтрак и стал ждать когда проснётся Мия.
Мия. Сколько она пережила, сколько на неё свалилось. А ведь он был рядом и ничего не мог сделать. Если бы можно было повернуть время вспять и всё исправить, то она бы не страдала. Он бы об этом позаботился.
Вдруг Ману услышал шаги и поднял глаза. У входа в кухню стояла Мия. Его родная, но такая далёкая Мия. Но сейчас она рядом и это главное.
— Как спалось?
— Лучше чем раньше.
— Я рад это слышать, — Мануель мягко улыбнулся собеседнице. Теперь он её не потеряет!

Спустя три недели.
Мия полностью привыкла к жизни в новом месте, иногда гуляла по городу то с Ману, то с Алексом, когда Мануель не мог, что бывало очень редко. Алекс больше не злился на Ману и был втайне ему благодарен за то, что может хотя бы немного побыть с Мией. В психушке он выяснил, что Мию нашли недалеко в лесу, что она была в шоковом состоянии и никаких документов при ней не было. После нескольких терапий пришла в себя, но ничего не помнила.
Мия заново познакомилась с родными и близкими, правда только по фотографиям. Но она так и не узнала, что связывает ее с Мануелем. А он просто боялся открыться, боялся, что все может повториться.

Вечером Мануель сидел в гостиной перед телевизором.
— Можно к тебе? — спросила, подошедшая Мия.
— Конечно, — Ману улыбнулся и подвинулся, чтобы девушка могла сесть.
— Я хочу спросить у тебя совета, — начала Мия, когда села.
Мексиканец выключил телевизор и стал внимательно её слушать, всё также продолжая улыбаться.
— В общем, я не знаю, как начать, — Мия опустила взгляд. — Похоже, что я влюбилась, — тихо произнесла она, после паузы.
Но для Ману эти слова были как гром среди ясного неба. Сердце упало в желудок, улыбка сошла с лица.
— Что? — Ману все же надеялся что ослышался.
— Я сама не знаю, как это получилось, — будто оправдываясь, произнесла Мия.
Мануель понял, что своим вопросом загнал её в тупик. Несмотря на свои чувства, он должен поддержать её!
— Мия, в этом нет ничего страшного. Поверь мне, — он пытался говорить спокойно, но его голос дрожал. Ману знал, что Мия ни с кем не встречается. А разве он может такое вообще позволить?! — Ты уверена? — надежда всё же была.
— Да. Когда я его вижу, сначала всё внутри замирает, а потом сердце начинает биться быстро-быстро, — надежда умерла, когда она посмотрела на него, в её глазах Ману увидел тот огонёк, который горел от любви к нему, а сейчас… сейчас к другому. Стало невыносимо больно. И не в силах смотреть в любимые глаза он отвернулся и посмотрел на чёрный экран телевизора. Всё, это конец. Надо было ей всё сразу сказать. А сейчас хотелось умереть.
Вдруг он почувствовал её руку у себя на плече и вздрогнул. Больше он этого не почувствует.
— А ты когда-нибудь любил? — спросил такой родной голос.
— Любил… и люблю. Безумно. Она для меня всё на свете. Я готов пойти на всё ради неё.
Мануель повернулся к Мии и опешил. По щекам девушки текли слёзы.
— Мия, в чём дело? — Мия помотала головой и вытерла слёзы, не дав сделать этого Ману.
— Я знаю, что это глупо, но тоже хочу, чтобы меня так любили, как ты любишь её.
— А тот парень… в которого ты влюбилась, он знает… о твоём чувстве? — было очень трудно говорить, осознавая, что она больше не будет твоей.
Мия снова помотала головой.
— Я не знаю, как ему это сказать. Он считает меня лишь другом.
Мануель знал, что Мия в парке познакомилась с каким-то прохвостом, но он даже предположить не мог, что все так серьезно.
— Ты не должна страдать, скажи ему правду, вдруг он то же самое чувствует к тебе.
— Я боюсь.
— Чего? — Мануель с трудом соображал, смотря в любимые глаза. Хотелось большего. Хотелось прижать её. Но лишь одно неверное движение и он повредит не только себе.
Вдруг Мия сама прижалась к нему, ища поддержки. Всего лишь поддержки. Она и не подозревала какую боль причиняет ему этим движением. Сердце разрывалось, просто разрывалось на части. Немного помедлив, Мануель нерешительно прижал девушку к себе, наслаждаясь её близостью.
— Я боюсь, что когда всё вспомню, то не смогу выбрать. Вдруг это не тот человек, которого я любила. Ведь я кого-то любила. Я уверена, просто не могу вспомнить. Что тогда будет?
— Я тоже однажды потерял память и забыл любимую девушку. Теперь я пон… — Мануель прикусил язык, чуть не сказав, что понимает, что она чувствовала. Он ясно уяснил для себя, что за своё враньё будет платить, и не будет мешать счастью Мии. Виноват только он. — Скажи ему всё, — перевёл тему Агирре.
— Ты думаешь?
— Угу, — теперь было роскошью наслаждаться её близостью и ему не хотелось терять время. Ведь она скоро уйдёт. Возможно навсегда. — Только не сегодня. Уже поздно. Завтра обязательно сделай это.
— Спасибо.
— За что?
— За поддержку.
— Не за что.
Мия высвободилась из объятий мексиканца:
— Спокойной ночи, — и поцеловав его в щёку, направилась в свою комнату.
— Спокойной… — прошептал Ману и коснулся пальцами места поцелуя. Разве она виновата, что его сердце все-таки разорвалось на две половинки стоило ей только встать с этого дивана. Нет. Разве она виновата, что у него опять начнутся бессонные ночи. Нет. Разве она виновата, что он опять будет мечтать о ней, и знать, что эти мечты никогда не сбудутся. Нет. А кто виноват? Он. Только сердце больше не болит… ведь оно разбилось и врятли сможет опять что-нибудь чувствовать. Он сам его разбил своей ложью. Сам… Это конец. Конец его жизни.

Великолепная погода. На работе дела тоже сегодня сложились как нельзя лучше. Но почему тогда на душе так паршиво? Почему не хочется идти домой, чтобы только увидеть женщину своей мечты? Почему?
Хмурый парень с поникшей головой шёл по улице города домой. Многие люди оборачивались, и с недоумением смотрели на него. И в этом не было ничего удивительного. Его настроение сегодня было полной противоположностью погоде. Этот холодок, будто аура парил вокруг его, и, кажется, даже задевал прохожих.
А разве они виноваты?
Нет. Только он.
Мануель сегодня целый день упрекал себя в том, что сам виноват во всём. А ведь он хотел как лучше для неё. Или для себя? Теперь это было не важно, так что даже внимания на этом заострять не хотелось. Он ничего ей не расскажет. Ведь она за всё это время ничего и не вспомнила. Значит, не хотела. А может… Какая разница? Ничего не изменить. Хотя если открыть правду, то можно… нет… нельзя. Он только испортит ей жизнь, если вообще не убьёт. Лучше умереть самому. Он не нужен ей. Раньше эта мысль разрывала бы сердце, а сейчас сердце и так умерло. От её руки, но от его разума. Она всего лишь исполнитель. “Она ни в чём не виновата,” — сотый раз за день пронеслось в голове. Нет, он не пытался себя убедить в этом. Это всего лишь факт. Такой же факт, как и тот, что он всё испортил сам, что сам разрушил своё счастье и свою жизнь и что он скоро умрёт. Умрёт. Он перестанет дышать от смертельной болезни под названием любовь. Безответная любовь. Конечно, есть противоядие, но оно очень редкое. Ведь их чувство уже давно перешло на новый, последний уровень. И это пережить почти невозможно. Звонок телефона. Безразличный ответ с его стороны. Она звонила. Спрашивала когда он придёт. Наверное, хочет поделиться своей радостью. Ну, что ж может ей это удастся. Может он будет рад. Ведь если она счастлива, то на душе станет теплее и этот преследующий его сегодня весь день холодок, канет в небытие. Будто его вообще и не было…

Мануель повернул ключ в замке и вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Бросив пиджак на кресло в гостиной, он собирался пойти на кухню, но его остановил такой родной голос:
— Ты сегодня пришёл позже. Что-то случилось на работе?
Ману обернулся. В нескольких шагах от него стояла Мия. Его Мия… Вернее уже не его.
— Да, пришлось задержаться. Извини, что не позвонил, — как же не хотелось задавать ей этот ужасный вопрос, но иначе он может выдать себя. — Ну, как… сказала… ему о своих чувствах?
— Ещё нет.
— Ясно, — безразлично произнёс Мануель и отвернулся, чтобы уйти, но Мия его снова остановила, взяв за руку.
— Подожди.
Он опять повернулся. Она стояла в шаге от него.
— Я должна кое-что сделать.
Мануель заметил, что Мия волнуется, но почти не обратил на это внимания. Он просто смотрел на неё и понимал, что не сможет жить без её серых глаз, без её счастливой улыбки, без её губ и поцелуев, без её тела. Просто не сможет. Стоит ли отпускать её без борьбы? Ведь именно с ним она была счастлива…
Неожиданно для него её руки обняли его за шею, а губы коснулись его губ. Разум тут же почти отключился, как это бывало раньше, и он прижал её к себе так, будто если отпустит, то она убежит. Очень нежно и трепетно он ответил на её поцелуй, опять же, боясь спугнуть. Он знал только то, что вряд ли сможет остановиться.
Сейчас не хотелось думать не о чём. Не о том, зачем она это делает, зачем мучает его, зачем убивает. Он просто наслаждался каждым её прикосновением, хотел продлить этот момент на вечность. Как же он скучал без её поцелуев! Как же долго он не чувствовал её так близко! Это было просто блаженство.
Но вдруг в мозгу загорелась красная табличка: “Стоп!” и Мануель резко отстранился и, выпустив Мию из своих объятий, отошёл на шаг назад. Стало почему-то немного стыдно, и груз вины свалился на плечи.
— Мия, это не правильно, — он стал пытаться оправдаться. Ману смотрел в её глаза и боролся с огромным желанием продолжить поцелуй.
— Я люблю тебя, — будто не слыша его слов, произнесла Мия.
— Мы не должны так делать… Что? — он ослышался? Половинки сердца начали кровоточить, принося при этом боль.
Мия виновато опустила голову.
— Ты меня приютил, спас и не дал сойти с ума. А я тут со своей глупостью пристала. Я уже говорила, что это пришло неожиданно. Ты был такой нежный и добрый по отношению ко мне. Сначала я боролась с сердцем, завидовала твоей жене…
— Подожди. Что? Какой жене? — во время её слов сердце начало срастаться, а парень понял, что нашёл противоядие от болезни.
Мия подняла на него глаза, потом взяла его за правую руку и показала кольцо на безымянном пальце. Ведь она не знала, что на внутренней стороне кольца было написано: “Вечно твоя. Мия”. Пока не знала.
— Я не хочу разрушать семью. Но как ты сказал, я должна была открыться тебе.
— Нет. Мия. Это не то, что ты думаешь.
Мануель теперь не отступит её, она останется с ним.
Он взял её лицо в свои ладони и пристально посмотрел в серые глаза, горящие любовью. Он хотел, чтобы она увидела тот огонёк любви, который опять начал зажигаться в его душе.
— Забудь о кольце. Оно ничего не значит. Сейчас имеет значение только то, что я тоже люблю тебя.
— А как же та девушка, ради которой ты готов на всё? — сейчас Мия казалась Мануелю смешной маленькой девочкой. Девочкой, которую он больше никому не отдаст.
— Я ведь говорил о тебе, — он нежно коснулся губами её виска. — Я полюбил тебя, как только увидел. Ещё в колледже, — потом щеки. — И долгое время боялся открыться, — поцеловал подбородок. — Но теперь мы всегда будем вместе.
И он коснулся любимых губ, теперь зная, что она действительно его.
— Знаешь, что смешно? — спросила Мия через несколько минут.
— Что? — Мануель обнял её и теперь наслаждался почти забытым запахом её волос.
— То, что вчера вечером мы говорили друг о друге.
— Угу, — Ману счастливо улыбнулся в её золотистые пряди, но уже через мгновение обдумывал очень важный вопрос.
Как завтра сказать Мие правду?

Мия сидела на кухне и пила чай. Мануель ушёл на работу.
Она чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Она и подумать не могла, что Мануель тоже к ней что-то чувствует. Он любит её, она видит это в его глазах, и эта мысль греет душу и переполняет её счастьем. Мия хихикнула, когда вспомнила, как Ману не хотел уходить на работу, и как он пять раз возвращался, чтобы поцеловать её.
Мия ещё бы долго сидела за столом с блаженной улыбкой на лице, но её мысли прервал телефонный звонок. Не с того не с сего у девушки противно засосало под ложечкой, и появилась какая-то тревога, предчувствие. Мия с замиранием сердца потянулась к радио-трубке, лежащей недалеко на столе.
— Алло, — осторожно и медленно произнесла она.
— Алло. Мия? — было очень плохо слышно. Что-то шумело, будто звонили издалека.
— Да, — не известно по какой причине сердце девушки начало биться быстрее что-то предчувствуя.
— Мия, привет. Это я - Марисса!
— Марисса? — в голове пронеслось это имя. Мия пыталась вспомнить кто это. Марисса… Марисса… сестра. — А, Марисса! — но почему она не рада слышать голос сестры? Что-то должно произойти.
— Мия, только не кричи на меня. Ну, не могла я позвонить раньше. Прости.
— Ничего, — немного отрешённо произнесла блондинка.
— Ну, как вы живёте?
— Нормально, — медленно ответила Мия, предчувствуя, что то, что должно произойти, произойдёт довольно скоро.
— Мия, что ты так отвечаешь? Что-то произошло? Что-то с Фелипе? — обеспокоено спросила Мари.
Вот.
“Что-то с Фелипе?” — эхом пронеслось в голове. Фелипе… Фелипе… в голову ничего связанного с этим именем не приходило. Мануель не рассказывал ничего ни о каком Фелипе. Но почему тогда это имя такое родное?
— С кем? — переспросила Мия. А в голове вертелось это имя.
Марисса видимо подумала, что сестра её плохо расслышала и повторила.
— С сыном всё в порядке? Он ничем не заболел? Как он?
С сыном… сыном…
— С сыном?... Чьим? — Миита начала ощущать дрожь, проходящую по телу.
— Мия, с какой ноги ты сегодня встала? С каким сыном? — передразнила Мари сестру. — Сын. Твой и Мануеля.
Фелипе… сын… твой и Мануеля…
— Так как он?
Молчание со стороны Мии.
— Мия Агирре! Чёрт тебя возьми! Не дурачь мне голову и говори нормально!
Мия Агирре. Почему Агирре? Ведь это фамилия Мануеля.
Мия и Мануель Агирре… сын… Фелипе…
Вот он недостающий фрагмент мозайки, без которого она не могла ничего вспомнить.
Перед глазами пронеслось лицо маленького темноволосого мальчика, залитое кровью. Глаза защипало, стало трудно дышать. Почему не зная этого мальчика, ей стало плохо?
— Он умер, — произнесла Мия убитым голосом и положила трубку.
Почему ей так плохо?
Мия вышла из кухни и пошла наверх, надеясь найти ответ на вопрос. Она будто не слышала, как надрывается телефон, пытаясь вернуть её в реальность.
Фелипе… Мия Агирре… сын… её и Мануеля… умер. То, что он умер Мия знала точно.
Девушка остановилась у какой-то двери на втором этаже. Не долго думая она открыла её и вошла в комнату. Это оказалась детская. Вот кровать с кучей игрушек, вот стол, вот шкаф, а вот рамки с фото. Мия присмотрелась и увидела на ней Мануеля, себя и того темноволосого мальчика… своего сына… Фелипе.
Воспоминания нахлынули с такой силой, что девушка оперлась на стол, чтобы не упасть. Голова горела огнём в котором с бешеной скоростью проносилось прошлое. Нет. Все-таки такой нагрузки она не выдержала. И последняя мысль, которая пронеслась у неё в голове была: “Он скрыл от меня всё”. Потом её окутала глухая тьма…

Мануель, если можно так выразиться, прилетел домой на крыльях любви, по дороге купив букет цветов. На работе он был довольно недолго, пришёл только на очень важное собрание. Как же он не хотел уходить от своего ангела! Что, не успев выйти за порог дома, тут же возвращался за поцелуем. Да и досидел до конца собрания он с большим трудом. Работники, когда увидели своего шефа в таком солнечном настроении, очень удивились. Вчера он был как тень, как человек уже готовый умереть. А сегодня — готов расцеловать каждого, кто попадётся на его пути.
Мануель воодушевлённый своим желанием рассказать Мие всю правду повернул ключ в замке и открыл дверь.
Войдя за порог, Ману немного разочаровался, что Мия его не встретила. Может, не слышала, как он пришёл?
— Мия, солнышко, я дома!
Мануель, закрыв за собой дверь, прошёл в гостиную.
— Мия!
Тишина. Сердце защемило.
— Мия, ты дома?
Ману посмотрел на кухне и начал подниматься на второй этаж. Он остановился, как только увидел открытую дверь в комнату, где раньше жил Фелипе. Нет. Только не это.
Мануель кинулся в комнату и увидел лежащую на полу девушку. Он упал на колени рядом с Мией, чувствуя, как тревога с неимоверной скоростью заполняет всё его нутро. Дрожащими руками он начал проверять: жива ли она. Так дыхание и пульс есть.
— Мия, девочка моя, очнись, — он пытался привести её в чувство, но безрезультатно. — Ну же, Мия, я прошу тебя…
После нескольких неудачных попыток на Ману начала накатывать паника. Он схватился за мобильный и набрал номер скорой…

Мануель нервно теребил нижний край рубашки, сидя на скамейке возле палаты, в которую положили Мию. Мимо по коридору бегали врачи, медсёстры и другие люди в белых халатах, не обращая никакого внимания на мужчину. Как Мия он не знал, врач сказал только то, что она пришла в себя.
Ману в сердцах стукнул кулаком по скамейке, а потом, опёршись локтями о колени, спрятал лицо в ладонях.
Опять он во всём виноват. И опять из-за того же, из-за лжи. Ведь он хотел ей всё рассказать, только вот не успел. Надо было сразу. Бедная его девочка, столько пережить. А вдруг она, когда всё вспомнит, захочет с ним развестись и уйти. Что тогда? А что-что, он просто погибнет без неё.
Попытку Мануеля начать готовиться к плохому повороту событий, прервал мужской голос:
— Сеньор Агирре?
Мануель поднял глаза и увидел полноватого врача с бородой, в которой уже порядком просвечивалась седина.
— Да, это я.
— Я Франческо Логардес. Это я веду обследование вашей жены.
Ману поднялся со скамейки и пожал руку врача.
— Как она?
— В физическом плане с ней всё в порядке, а вот в моральном не очень. Вы ведь знаете, что у сеньоры Агирре была частичная амнезия…
— Как частичная? Она мне говорила, что вообще ничего не помнит, — удивился Мануель.
— Правильно. До сегодняшнего дня она ничего не помнила, начиная с самого рождения и заканчивая недавним временем. Она не помнила событий. Но ведь она знает, как ходить, читать, что и как одевать, как писать и говорить. Это у неё сохранилось. Это та информация, которая существует подсознательно, и она у неё не подверглась физическому или моральному воздействию. Причина травмы мозга могла быть разная. Скорее всего, это был удар головы, после чего наступила тяжёлая стадия шока, что, несомненно, оказало отрицательное действие. Мы сейчас уже ничего не сможем определить — слишком много времени прошло. Могу сказать, что сейчас никаких отклонений не наблюдается.
— Но она всё вспомнила?
— Да.
— Но почему сейчас, а не раньше? Ведь я ей показывал фотографии родных и рассказывал о них.
— Вы утаили от Мии очень важное для неё событие. Если объяснять Вам понятным языком, то это как мозайка. Все части сложены, но не хватает одного, без которого не понять, что изображено. И этот кусочек сегодня всплыл на поверхность. Если бы Вы постепенно и последовательно помогали ей всё вспомнить, то такого эффекта не было бы. А так воспоминания нахлынули с необычайной силой, и организм не выдержав этого, просто отключился.
— Но кто сказал ей? Я ведь сам хотел всё рассказать, но… не успел.
— Сеньора сказала, что ей позвонила сестра.
— Марисса?
— Наверное.
— Доктор, а сейчас она всё помнит? Вы не говорили с ней?
— Узнать на сколько восстановилась память входит в мои обязанности. Ведь из-за этого произошла, если говорить простым для Вас языком, перегрузка мозга. Я скажу Вам, что сеньора Мия помнит всё до мельчайших подробностей. Помнит номера телефонов, даты рождения, своё детство, школу, свадьбу, рождение сына и его смерть, — врач замолчал, собрался с мыслями и огорчённо сказал: — Она помнит даже то, как на неё напали, изнасиловали и избили.
— Что?! — у Мануеля оборвалось сердце. Кто-то посмел причинить Мии вред, а его не было рядом и он не смог её защитить. Боль сдавила грудь. Он ощущал то, что она чувствовала. Наверное, то же самое. Как же хочется приласкать её и сказать, что всё это в прошлом и что он всегда будет рядом. И как же хочется поубивать тех недоносков, которые заставили Мию страдать! Он найдёт их. Как? Какая разница? Главное, что он накажет их за то, что они сделали! В этом Мануель был уверен.
— Сеньор?
Мануеля вырвали из силков злости и он обнаружил, что сидит на скамейке, Агирре посмотрел на врача снизу вверх.
— Сеньор, вы можете пройти к своей жене.
Жене. Она всё ещё его жена…
— Я не могу, — он опустил голову и посмотрел в пол. — Врятли Мия захочет меня видеть. … Она ничего не говорила про развод?
— Нет. Поймите, ей сейчас нужна Ваша поддержка. Кроме Вас здесь никого у неё нет.
Мануель поднял на доктора глаза, полные горечи и страха.
— Идите и сами у неё обо всём спросите.
Это было последнее, что сказал врач, перед тем как уйти.

Мануель тихо прикрыл за собой дверь палаты, но остановился на пороге, не решаясь подойти к Мии, которая лежала на кровати и смотрела в окно. Он постоял немного, Мия так и не повернулась. Она не хочет его видеть. Это он уже уяснил.
Агирре поборов страх, двинулся медленным шагом к девушке. Он обошёл кровать, но Мия не реагировала и продолжала смотреть в окно. Ману смотрел на её лицо, которое когда-то было таким счастливым, а сейчас на нём не было никаких эмоций. Он чувствовал себя виноватым.
Мануель осторожно присел на стул возле койки.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил он.
— Почему ты мне ничего не сказал? — спокойно, но, всё ещё не смотря на мужа, ответила вопросом на вопрос она.
А действительно почему? Как он объяснит всё ей.
— Я… Не хотел потерять тебя ещё раз… Я… В общем, я прочитал твой дневник.
Мия резко повернула голову и посмотрела на Ману. В её глазах промелькнул испуг.
— Как? — у неё немного дрожал голос.
Мануель протянул руку и, сжав её ладошку, пристально посмотрел в любимые глаза.
— Мия, пойми. Ты ни в чём не виновата. Я тебя не виню. Я боялся, что если ты всё вспомнишь, то опять вобьёшь эту глупость себе в голову, и я опять смогу тебя потерять… Я просто умру без тебя, — он видел, как страх покидает её глаза. Потом Ману опустил голову и продолжил: — Я, конечно, пойму, если ты захочешь развестись…
— Что ты такое говоришь? Ты хочешь развестись? — уже с явным испугом спросила она.
Мануель поднялся, сел рядом с ней, и, продолжая держать её руку в своей, другой погладил её бледную щёку, произнёс.
— Нет, милая. Я же говорю, что без тебя не выживу. Родная моя, я просто пойму, если ты захочешь уйти после того, что я сделал, — он не удержался и коснулся губами её щеки, а потом продолжил. — Прости меня.
Мия улыбнулась и провела рукой по его волосам.
— Ты такой хороший.
— Я такой только когда ты рядом.
В этот неподходящий момент в голове произнеслись слова врача: “Она помнит даже то, как на неё напали, изнасиловали и избили.” Мануель моргнул и помотал головой прогоняя эти ужасные мысли.
— Что такое?
Ману посмотрел в серые глаза.
— Ты всё вспомнила?
В её глазах появился ужас воспоминаний. Мия прикрыла веки.
— Лучше бы я так и находилась в забытие.
Она открыла глаза, в которых стояли слёза. Через несколько секунд они уже бежали по щекам.
— Мия, родная, не плач. Я прошу тебя. — Ману чуть ли сам не рыдая, стал вытирать её слезы.
— Вот в этом я действительно сама виновата. Поехала неизвестно куда. На ночь глядя. Мне говорили, что там живёт хороший человек, который разбирается в семейных делах. Что-то на подобии психолога. Но я до него не доехала. Колесо спустило, — Мия уже не могла сдерживать слёзы. — Неизвестно где. А тут какие-то два… В общем они начали приставать… потом… потом… я… — девушку затрясло в рыданиях.
Мануель даже не заметил, как сам безудержно плачет. Бедная его девочка! Он убьёт этих придурков! Он не позволит её обижать.
Мия обняла его крепко-крепко, ища защиты. Защиты, которую он сможет ей дать.
— Ну, не плачь, малышка, — он стал целовать её лицо. — Просто теперь давай решать проблемы вместе.
“А с обидчиками я разберусь.”
Потом он посмотрел в её глаза.
— Позволь мне помочь тебе забыть этот кошмар.
— Просто люби и будь рядом.
— Всегда.
Мия притянула Мануеля к себе и поцеловала. Этот поцелуй был солёным от слёз. От её и его слёз.

By Natalie Black