Капли дождя со звоном разбивались об асфальт. Она стояла под козырьком подъезда и ждала. Как всегда, не зная, что может изменить, что сделать, чтобы стереть этого человека из своей жизни.
Она подавилась своей гордостью, изредка пережевывая ее остатки. Ради него. Его это устроило, даже слишком. Он перестал с ней считаться, сделав просто девушкой в череде своих постоянных шлюшек.
Она засунула руки в карманы и прошлась туда-сюда, чувствуя холодные капли на лице. Она в деталях могла предсказать сегодняшний вечер. Сейчас он подъедет на своей убитой "тойоте", посигналит, и она, как девочка-первоклассница, послушно сядет в машину. Послушает стандартные причитания на тему преимуществ новой "эклипс" перед старой "селикой". Она, как всегда, предложит купить "ауди" или засунуть проблемы с машиной глубоко в... Неважно. Потом он отъедет немного от ее дома, остановится и начнет лезть с поцелуями. Она не будет против. Закончится все банально. А дальше на выбор - или кино, или его фраза про невероятную занятость и предложение подвезти до дома. Причем последнее намного чаще.
Она хмыкнула, неприятно улыбнувшись своим мыслям. Правда глаза режет? Когда интересно их возвышенные отношения свелись к обыкновенному перепихону? Она уже не понимала, что чувствует. Все дни слились в непрекращающийся марафон, выигрышем в котором должны быть правильные ответы, но до финишной ленточки еще бежать и бежать.
Она отчетливо понимала, что должна что-то сделать, совершить какой-то поступок, чтобы перестать бежать, чтобы на секунду остановиться и разобраться в мареве мелькающих слов и понятий.
Сказать ему, попробовать поговорить? Глупо. Нужно что-то радикальное, злое. Чтобы он понял... Чтобы она сама поняла...
Становилось все холоднее, ее куртка промокла насквозь, а она все перебирала варианты, думала.
Резкий гудок машины вывел ее из задумчивости. Она ринулась к машине, точнее, ее ноги и выработанные условные рефлексы сделали это за нее.
Рука потянулась к ручке двери, но на полпути она одернула ладонь.
-Нет, - тихо прошептала она под нос. Поступок.
-Привет! - он мило улыбнулся, изнутри открывая дверь.
Она отскочила от машины на приличное расстояние.
"Нет-нет-нет!! Это надо прекратить, ну же...".
Она устало подняла на него взгляд.
-Здравствуй, Пабло, и пока.
Она склонила голову набок, борясь с подступающими слезами. Она должна это сделать. Уйти.
Выпрямив спину, она пошла прочь, куда-то к автобусной остановке, оставив его в недоумении в его любимой "селике".
Он долго соображал, но наконец она услышала хлопок двери за спиной. Быстрым шагом он догонял ее.
Марисса улыбнулась. "Иди к черту". Маршрут автобуса был ей неизвестен, но это было неважно. Забившись в угол на сиденье, она зарыдала, тихо, по-детски, но с облегчением.
Из автобуса она вывалилась на конечной остановке, абсолютно не узнавая окружающей ее местности. Она впала в прострацию, мысли смешались, устроив дэнс в голове. Внутренний голос ехидно интересовался, что она намеревается делать дальше. Она не знала. Все заполнила боль, осознание собственного дурацкого поступка и того, что рано или поздно она все равно бы так поступила.
А еще она боялась. Боялась серьезного разговора, который предстоял обязательно. Она не хотела объяснять, он обязан все сам понять. А она уедет. Да, точно, на пару недель. И все придет в норму.
Наверное.
Сначала она пыталась поймать такси, потом махнула на это рукой. Она великолепно понимала всю полноту чувств таксистов, вызванных ее, хм, странным видом.
Кое-как она добралась до дома. В тайне она опасалась/надеялась, что он до сих пор ждет ее около подъезда, нервничает, переживает. Но это было совсем не в духе Пабло Бустаманте, и она прекрасно это понимала.
Она быстро побросала вещи в рюкзак, отрыла загранпаспорт с довольно внушительной стопкой действующих виз и попыталась позвонить матери. Но дозвониться известной модели оказалось нереально, поэтому Марисса оставила сообщение, что-то вроде: "Мама, не волнуйся, я хочу немного отдохнуть, скоро вернусь".
В дверях своей квартиры она остановилась. Где-то в глубине души она понимала, что не все так просто. Чувствовала, что не скоро увидит эти фотографии на стенах, плед, подаренный Мией, стопку любимых дисков около магнитолы.
Она судорожно вздохнула и выскочила за дверь. Такси она вызвала уже стоя на улице. Потом, подумав, позвонила в авиакомпанию и заказала билет в один конец. До приморского города Ла-Плата.

А дальше был аэропорт, зажатый в кулаке билет и мягкое кресло в самолете.
Она никогда не боялась летать, но и ничего особенного не ощущала. В этот раз же она почувствовала что-то близкое к истеричному экстазу. Это и было "пьянящее чувство свободы"

***
Она вспоминала это, прислонившись щекой к иллюминатору очередного самолета. Она возвращалась в Буэнос-Айрес. Спустя три года после своего скоропостижного отъезда.
Ее уже неделю преследовало непонятное щемящее чувство. Именно неделю назад она решила, что пора возвращаться домой.
Марисса прокручивала в голове все произошедшее с ней и печально улыбалась.
...В Ла-Плата она провела около недели, выслушивая истеричные вопли Сони, летевшие из трубки.
-Мариссита, пожалуйста, вернись, мы все очень волнуемся.
-Мам, успокойся. Я не наложила на себя руки. Я загораю и ем три раза в день.
-Марисса...
Марисса не выдерживала и обрывала разговор. Ей звонила не только Соня, но на другие звонки она не отвечала.
А потом просто "забыла" телефон в кафе.
Соне она позвонила уже из Рио, яркого бесшабашного Рио, сладкого и бешеного города карнавалов и шумных улиц. Она как раз покупала фотоаппарат, когда вспомнила о мобильном. Тут же подключившись, она позвонила Соне (только ее номер она могла выучить наизусть). Выслушала приличную порцию истерики, накопившейся у той за неделю и попросила об одолжении. И Соня не согласилась никому не говорить, где Марисса сейчас и не сообщать никому ( в частности, одному блондину) номер ее телефона. Конечно, Соне приходилось делать вид, что она ничего не знает о дочери, и это очень ее расстраивало. Марисса иногда присылала мэйлы, не сообщая, впрочем, о месте своего нахождения.
Марисса влюбилась в Рио. Она побывала на карнавале, танцевала самбу и учила португальский. В Рио она увлеклась фотографией. Первыми ее фотографиями были изображения закатов. Именно закаты, настойчивые, сочные, окутывающие и обволакивающие бескрайний океан, ласкающие мягкий белый песок под ногами, окрашивающие в бледно-розовый цвет ее жизнь...
Она объездила чертову тучу курортных и не только городов, маниакально фотографируя закаты. Марисса уже прилично говорила по-португальски и не бормотала в кафешках тупое "obrigado" .
Ей казалось, что в Бразилии она может оставаться вечно, но в одно прекрасное утро проснувшись в чужой комнате и тупо глядя в потолок, поняла - надо что-то менять. Мысли о возвращении в Аргентину не приходили ей в голову.
Она считала, сидя в самолете до Сакраменто, дни, проведенные в Бразилии. Набегало около пяти месяцев. Зато в бешеной пляске городов она сумела хоть на время забыть яркие голубые глаза.
Америка, великая и надоевшая, встретила ее проливным дождем и огромными прозрачными витринами.
Из Сакраменто она перебралась в Лос-Анджелес, беспомощно разевая рот при виде очередной знаменитости. Однажды она сфотографировалась с Киртстен Данст, поставив в игнор ее парня. Как оказалось позже, Тоби Макгуайера...
После Лос-Анджелеса был настырный и холодный Чикаго, а затем Нью-Йорк. Она устроилась работать фотографом в маленький стильный журнал. Ее фотографии пользовались успехом. В основном, это был ночной Нью-Йорк, город, рыдающий яркими огнями, натягивающий на лицо парадную маску, фальшивый и лицемерный. Настоящий.
Восемь месяцев спустя она перебралась в Европу. Франция, Португалия, Италия, знакомая и не слишком привлекательная, хватающая за горло романтичностью и напоминающая о чем-то.
И наконец, Англия. Лондон, где-то депрессивно-готический, где-то насмешливо-дразнящий, стал частью ее самой. Она поселилась со студентами в общаге, устроилась на работу в журнал и стала абсолютно счастлива.
Эти люди, с которыми она жила стали самыми близкими и родными ей людьми. Марисса даже не допускала мысли о расставании с ними. Она любила безумно талантливую художницу Лиз, скромного математика Тома и Кейт, не уступающую ей энергией и взбалмошностью и многих других людей, искренне в нее верящих. Она помогала Лиз с операцией на сердце (пришлось залезть на счет матери) и плакала, когда из больницы приходили неутешительные новости и снова плакала, от счастья, когда Лиз продала свою первую картину.
Она зарабатывала неплохие деньги и успешно забывала, забывала его, Соню, Мию, посланный к черту университет. Звонки матери становились все реже, и связь с прошлым успешно обрывалась, ниточка становилась все тоньше и тоньше.
Но... Она понимала, что когда-нибудь должна будет вернуться.
Неделю назад она приняла решение и заказала билет на самолет, неделю она кусала по ночам подушку, чувствуя боль от расставания, неделю она вытирала их слезы днем, неделю...
А теперь она сидит, тупо глядя в иллюминатор на прикрывшийся серыми облаками Лондон. Она снова, как три года назад, испытала странное чувство, будто знала, что не вернется.
Хотя, черт знает...

Родной Буэнос-Айрес жил своей нахально-суетливой жизнью. Словно и не было трех лет отсутствия Мариссы Пиа Спиритто. Те же магазины, дома и рестораны, крошечные кафешки и толпы людей на улице. Этот город не был расстроен ее отсутствием и особо не радовался ее приезду.
-Вас подвезти? Я могу показать вам город.
Марисса обернулась Водитель такси приветливо улыбался. Она улыбнулась в ответ и отрицательно покачала головой
-Нет, спасибо, я сама.
Ее приняли за туристку. Ну да, пыльный рюкзак, цифровой фотик на шее и безумно растерянный вид. Но этот город она знала.

Их любимое кафе. Марисса словно наткнулась на стену.
"Нет, не надо, не заходи туда!" - стонал на разные лады внутренний голос, но она размазала его по ступенькам, поднимаясь. Наверное, проснулись старые рефлексы и привычки, зашвырнувшие ее за любимый столик у окна.
Тут же материализовалась официантка, Марисса заказала капуччино, вспомнив снова старые привычки.
На соседнем стуле лежал забытый кем-то журнал. Марисса не удивилась, увидев на обложке любимую мамулечку.
Заголовок гордо гласил : Рей и Колуччи, мать и дочь или подруги? Марисса поспешно раскрыла журнал на указанной странице. " Соня Рей снова демонстрирует наряды от Колуччи, но на этот раз это новая коллекция не Франко, а Мии Колуччи, молодой талантливой девушки, по совместительству приходящейся Соне..."
Марисса отшвырнула журнал. Почему мама не говорила ничего про Мию? Про ее коллекции, да и вообще про то, что она стала модельером?! Как интересно...
Она тут же одернула себя, ну когда Соня могла ей об этом сказать? Последний год их разговоры сводились к
"-Привет, ты все еще в Риме?
-Нет, мама, я уже месяц в Таранто ( это в Италии ), затем собираюсь в Марсель.
-У тебя все хорошо?
-Да.
-Я люблю тебя.
-Пока, мам"
Да... Соня не могла рассказать ничего, даже сверхзасекреченной информации в таких разговорах.
Зазвонил телефон.
-Алло, мам.
-Привет, любимая, как ты?
-Хорошо, а ты?
-Я тоже. Ты все еще в Лондоне?
-Почти.
-Уезжаешь?
-Ну, что-то вроде того.
-Я, наверное, отрываю. Целую.
-Пока, мам.
Марисса горько улыбнулась. Она вдруг невольно заглянула в пропасть, раскинувшуюся между ней и ее прошлым, даже матерью. Холодная, чужая... Она зря вернулась, вдруг прозвучало колокольным звоном в голове.
Она отставила кофе, даже не вспоминая, как его пила и подхватив рюкзак, направилась к выходу.

Перед выходом затормозила новая роскошная "мицубиши эклипс". Высокий блондин со скучающим видом выбрался наружу, со стороны пассажира выпала недовольно-растрепанная девица на шпильках.
Марисса замерла на ступеньках. Надо же, колоритная парочка. Она похлопала по карманам в поисках сигарет, но вдруг сообразила, что пачку конфисковала нервничающая Кейт. Она выкурила почти все, а пачку оставила "на память". Урне.
Парочка между тем поднималась все в то же кафе. Парень окинул ее ленивым взглядом и вдруг...
Марисса поспешно отвернулась и сбежала по ступенькам. Нет, этого не может быть!
Она не видела, что парень с невероятной надеждой и беспомощностью смотрел ей вслед, словно увидел, кого-то очень дорогого и близкого.

Весь вечер она бродила по городу, вспоминала свои любимые места, привыкала к этому немного иному городу. На самом деле, они быстро меняются, города. В этом мире нет ничего постоянного. Она и сама изменилась, забирая от каждого города что-то особенное, неповторимое, родное ей.
Она долго стояла перед домом Франко и Сони, держась рукой за завитушки на изгороди и вдыхая свежий ночной запах, наконец, она нахально толкнула почему-то незапертые ворота и очутилась в саду. Проскрипел гравий под ногами, чуть застонала третья ступенька, залился задиристо звонок, послышались быстрые шаги. Бесшумно распахнулась дверь.
Сухая и подтянутая горничная с презрением окинула Мариссу взглядом.
-Извините, вы к кому?
-К Соне, - почему-то робко отозвалась Марисса и вдруг разозлилась на себя. - Отсосись от прохода, не загораживай дверь. Близких людей надо знать в лицо.
Марисса коротким жестом отпихнула горничную в сторону, и они с рюкзаком просочились в холл.
-Шикарно! - присвистнула она. - Наверное, здесь поработала моя сестренка? Какой роскошный домик отгрохали! Чего уставилась? - вежливо спросила она у прислуги. - Я не чокнутая фанатка Сони Рей, я всего лишь ее родная дочь.
Марисса остановилась на пороге гостиной, глядя на потрескивающий огонь в камине. На диване сидели ее мать и сводная сестра, оживленно обсуждая статью в журнале. Франко и Мануэль о чем-то спорили около каминной полки. Марисса спустила рюкзак с плеча и прислонилась к косяку.
-Привет.
Четыре пары охреневших глаз повернулись к ней.
-МАРИССА?!
-Ну, - скромно потупила глазки та, - в общем и целом...
-Сестренка! - первой из оцепенения вырвалась Мия, повиснув у Мариссы на шее. От ее визга Мариссе скоро заложило оба уха.
-Ты была здесь, когда я звонила тебе? - неожиданно спросила Соня.
Марисса, кое-как отцепив от себя Мию, кивнула.
-Доченька, милая, - заплакала вдруг Соня, не вставая, впрочем с дивана, - мы так скучали по тебе.
Мия потянула Мариссу в комнату, что-то радостно бормоча, но Марисса остолбенело стояла в проеме. До нее вдруг кое-что дошло. Что-то изменилось, а точнее, ее семья. Они привыкли жить без нее, они не ожидали ее возвращения...
-Извини, - смущенно буркнула девушка, выпутываясь из хватких рук сестры. - Я зайду, ну... Завтра, - она опасалась поднимать глаза, боясь разрыдаться. - Я хочу проверить свою старую квартиру, мне надо что-то решить...
-Но там ведь, - начала было Мия, но Марисса, зацепив по дороге рюкзак, уже бежала к выходу.

Перед подъездом своей старой квартиры она, наконец, остановилась. Все эти несколько кварталов она пробежала, стараясь помешать непрошенным мыслям зацепиться в голове. Но они все равно вылезали, настойчиво шепчущие на ухо : "все меняется, все изменчиво..." Она нашарила ключи в кармане и рванула дверь подъезда. А мысли нагло прыгали у нее за спиной, ехидно корчась. Марисса почувствовала, что вновь принимает эстафету и начинает бежать к бесконечно далекой финишной ленточке.
А все было просто. Она стала им чужой. Чужой своим самым дорогим в мире людям - маме, сестре...
Дверь со скрежетом поддалась, конечно, после некоторой серии пинков, но зачем заморачиваться по мелочам?
Квартира просто дышала тишиной, словно стены были оббиты звукоизоляционной пленкой. Марисса вздрогнула от неприятного ощущения пустоты и попыталась что-то сказать.
-Ну, привет, моя любимая... ммм... квартира... Блин, я точно чокнулась, разговариваю с помещением. Может, мне больше не летать, полеты плохо действуют на мои мозги...
Квартира продолжала пугать, поглощая все жалкие, выдавливаемые Мариссой звуки.
Она скинула кроссовки и прошла в комнату. Что-то было не так, слишком мало пыли по углам, магнитола, включенная в розетку и... ноутбук, стоящий на столе. Такого у нее никогда не было!
-Ну, - неуверенно и вслух начала Марисса, - мама просто сдает мою квартиру, кому-нибудь. Именно об этом мне хотела Мия сказать. Все хорошо.
А ноутбук пришелся как нельзя кстати. Марисса решила посмотреть последние сделанные в Лондоне фотографии и подключила камеру к компьютеру. Глядя на счастливые лица друзей, она понемногу расслаблялась. Последние кадры были сделаны в Тауэре, среди мрачно-сырых стен. Там было классно. Кейт пустилась в краткий курс истории родной страны, а Лиз, закатив глаза, умно кивала головой. Фотки были смешные, на них даже Марисса была, это Том отобрал у нее камеру и пытался научиться фотографии за пять минут.
Неожиданно она почувствовала, что засыпает. Перебравшись на диван, она накрылась старым добрым пледом и задумалась. Она не была рада возвращению. Даже умиления родные стены не вызвали. Мама научилась-таки жить без нее, Мия стала известной костюмершей, сорри, модельером. А на что она надеялась? На то, что жизнь остановится и замрет? Да нет, никогда. Эстафета продолжается. Но проблема в том, что она ошиблась. Промахнулась и не получила ничего в итоге. Она не смогла забыть Пабло, но в довесок потеряла семью. А Пабло... Она узнала его около кафе и теперь тревожно ныло сердце.
-Нет, - решительно сказала Марисса, - я подумаю об этом завтра. Все будет хорошо. Спокойной ночи.

...Она стояла под козырьком подъезда, равнодушно глядя на разбивающиеся об асфальт капельки. Она не знала, где он. Да лучше бы и не знать, - горько подумала она. Наверное, он еще занят с очередной шлюшкой где-нибудь неподалеку. Сейчас он подъедет и посигналит, она, как девочка, радостно ломая ноги, побежит к нему. А дальше по стандартной схеме... Она прикрыла глаза и прислонилась к мокрой стене. Как же она устала!..
Вопреки своему обычаю, он вышел из машины. Сквозь полуопущенные ресницы она напряженно следила за ним. Он остановился в двух шагах и нежно смотрел на нее. Марисса не открывала глаз. Она слышала как он вздохнул. Что-то достав из кармана, он протянул ей. Камера. Марисса отлепилась от стены.
-Что это?
-Забирай, - неожиданно холодным голосом произнес он. - Это твоя новая жизнь. Ты чужая в этом месте.
-Я люблю тебя, - прошептала она, вдруг осознавая, что это правда.
Он покачал головой, так же нежно улыбаясь.
-Пабло, постой, - закричала она, сжимая камеру в руках.
Но дождь уже смыл его, растворив в блестящих пятнах луж.
Она вдруг поняла, что сидит напротив голосящей Мии в кафе около огромного панорамного окна.
-Нееет! - Мия билась в истерике, ломая руки.
-Что происходит? - растерянно спросила Марисса.
Мия толкнула ей журнал.
"Смерть нашего фотографа, Мариссы Пиа Спиритто..."
-Что за черт?!
-Она умерла!
-Я жива, Мия!!
-Соня!!! Она умерла.
-Да, - холодно сказала сидевшая рядом Соня. - Но ты не должна переживать Она стала нам чужой и была лишняя в нашей семье.
-Мама, что ты такое говоришь?! - заорала Марисса.
-Ты умерла! - повернулась к ней Соня. Ее глаза были пусты. Как механическая кукла, - подумалось Мариссе.
-Ты мертва, - повторила Соня и толкнула ее. Марисса не удержалась и слетела со стула. Прямо в огромное окно, за которым не было ничего, лишь пустота.
-АААА!

Марисса вынырнула из сна с гудящей головой. Звенящая тишина давила на уши. Чужая, лишняя...
Она рывком подняла себя с дивана. Нет, здесь она не останется. Буэнос-Айрес не принял ее. Ну что ж, пора прекратить эту надоевшую до дрожи игру в города, выбрать один. Жаль, что она не может забрать с собой его.
Она быстро набрала номер, перебирая пальцами по кнопкам телефона.
-Алло, здравствуйте, - сказала она, услышав приятный голосок в трубке. - Когда ближайший рейс до Лондона? В три? - она кинула взгляд на часы. 00:48. - Мило. Один билет, место у окна, если... Ага. Мое имя...
Марисса подхватила с кресла так и не разобранный рюкзак и нашарила на столе ключи. Она уже открыла дверь, как что-то вспомнив, вернулась обратно. Вырвав из записной книжки листок, она написала записку.
-Извините меня, - тихо прошептала она.
И на этот раз ушла, не возвращаясь.

Она остановилась на мосту, глядя на плотный поток машин внизу, под автострадой. В ладонях она держала ключ от квартиры и сим-карту от мобильника. Она баюкала эти вещи в руках, не решаясь разжать кулаки. Страшно. Ей давно не было так страшно. Все эти три года она знала, что сможет вернуться, что где-то ждут ее. И вот она здесь и ей хочется... сбежать. Да она и бежит. Бежит навсегда к сырым лондонским туманам, нахально-спокойной Темзе.
Марисса улыбнулась и разжала ладони. Она грустно наблюдала как ключ и пластиковый прямоугольничек погибают под колесами автомобилей.
Она хмыкнула. Мосты сожжены. Прощай, Буэнос-Айрес.
Марисса поймала такси.
-В аэропорт, пожалуйста.

(в принципе, на этом все и закончилось бы, если бы не...)

Он, не дожидаясь лифта, поднимался по лестнице, нашаривая в кармане ключи от чужой квартиры, в которой он жил почти три года.
Он не признавался никому, даже себе, что ждал ее. Иногда ему казалось, что в тишине открывается дверь, она входит, такая же яркая и смешная, как несколько лет назад. И у него есть шанс начать все сначала.
Но это только сны.
Он искал ее в каждой девушке, проходящей мимо. Но не одна из них не была на нее похожа. Ему сегодня показалось, что он видел ее в их любимом кафе. Но... Она растворилась в толпе, словно мираж. Или глюк после ЛСД.
Он сразу почувствовал, что что-то не так. Едва различимый знакомый до боли запах наполнял квартиру.
Его ноутбук был открыт.
-Кто здесь? - немного нервно спросил он.
Тишина.
Он посмотрел на экран. Какие-то фотографии... Черт! Это же она! Та самая девушка из кафе, а по совместительству Марисса.
Так же он понял, что здесь ее больше нет. Чуть смятое покрывало на диване и легкий запах духов - вот что она оставила на память.
Едва различимый в темноте, со стола легко спланировал листок. Пабло подхватил его и пробежал глазами по строчкам.
"Привет, мам! И пока. Наверное, я должна извиниться, что ухожу по-английски, но я слишком долго жила в Англии. Я не рада тому, что вернулась. Да и вы тоже. Я пыталась забыть Пабло, но в этом городе опять вспомнила. Короче, я возвращаюсь в Лондон.
Люблю, Марисса."
Засунув записку в карман, Пабло схватился за телефон.
-Билет на ближайший рейс до Лондона!

Он гнал, нарушая все мыслимые и немыслимые правила движения. Он не мог потерять ее снова. Извиниться, высказать все накопившееся за три года, упасть на колени, что угодно - лишь бы она простила.
Лишь бы поняла...
Он едва не опоздал на посадку. Салон был наполовину пуст. Пабло шел по проходу, выискивая знакомую рыжую макушку.

Марисса свернулась в комочек на сиденье. Еще чуть-чуть, и она бы встала и вылезла бы к чертям из этого самолета, нашла бы Пабло и...
Она поняла, что лицо стало мокрым от слез и вздохнула.
-Здесь свободно? - раздался слегка запыхавшийся голос.
Она подняла глаза.
-Пабло?..

В Хитроу из самолета вышла абсолютно счастливая парочка. Парень с улыбкой зашвырнул телефон в мусорную корзину.